А разве у Арабеллы_Блад это не затронуто? Нужно перечитать, а то что-то забывать я стал классиков...

Добавлено (2007-12-11, 5:09 Pm)
---------------------------------------------
*Возвращается*
Прошу, прощения, у вас, дорогая Arabella_Blood, за свою ужасную забывчивость. Не могу себе простить, что таким наглым образом забыла, то, что вы уже описывали ответ на мой вопрос, поставленный выше, в своем великолепном произведении, которым я так восхищалась. Еще раз прошу прощения. Чем я могу загладить свою оплошность?
*за время речи несколько раз приседала в реверансах*

По первому вопросу: кто знал о чувствах.
Блад свои чувства скрывал, и приоткрыл лишь однажды, когда переименовал корабль. Но он долго сомневался, и в конце концов обставил дело так, что все приняли это за его "иронию". Последующие два года он помалкивал, и вряд-ли кто-то о чем-то таком догадался.
Единственным, кто мог догадываться, что Блад неровно дышит к Арабелле, был... полковник Бишоп! Ведь ему во-первых, наверняка донесли про совместную поездку Арабеллы и Блада перед побегом, во-вторых, Блад не стал его вешать (по сути, именно он сохранил ему жизнь тогда на корабле), и в-третьих, он назвал корабль "Арабелла".
Затем произошла встреча Блада и Арабеллы. Свидетелем "вора и пирата" был только лорд Джулиан. Команда вряд-ли о чем-то догадалась. Когда догадался Волверстон? Когда Блад сообщил ему о своей готовности сдаться Бишопу вместе с Арабеллой и Уэйдом! Это уж слишком большое самопожертвование, и Волвик будучи человеком опытным и сообразительным, наконец "сложил два и два"!

По второму вопросу: Блад ведь неоднократно говорит о христианстве, человеколюбии, гуманизме. Никаких специальных внутренних законов он для себя не сочинял. Но помимо этого у него есть чувство собственного достоинства. Именно оно не позволяет ему казнить поверженного врага, взять силой женщину, оставить человека в беде, отказать в медицинской помощи и т.п.

Но ведь на палубе "Милагросы" было полно людей Блада! Многие из них наверняка видели, как их капитан "низко склонился" перед роскошно одетой красавицей. Наверняка и слышали ее слова: "вор и пират!" (Учитывая небольшие размеры тогдашних кораблей, а также то, что Арабелла говорила в полный голос, это более чем вероятно). И даже если не слышали - наверняка же видели, как Блад просто отшатнулся после ее слов... Корсары, конечно, не были гениями или психологами, но уж круглыми дураками их тоже едва ли можно назвать.

Что, однако, не помешало ему хладнокровно заявить дону Диего: "Как гуманный человек, сожалею, что вы не умерли сразу. Ведь это значит, что вам придется испытать все неприятности, связанные с необходимостью умирать снова!" И потом спокойно и рассудительно объяснить ему, почему он вынужден убить пленников (среди которых был подросток). Все-таки натуру Блада в немалой степени определяют его собственные слова: "Но ведь я тоже не дурак, и моя ирландская сентиментальность не помешает мне сделать то, что нужно".