А что касается баллады... Господа и дамы, предлагаю вам немножко посмеяться: создав эту отличную романтическую вещь, умница Евгений Лукин написал сам на себя очаровательную пародию.

ЕВГЕНИЙ ЛУКИН

ФРАГМЕНТ ЛИБРЕТТЫ ДЛЯ ОПЕРЕТТЫ

(автопародия)

(На сцене мягкий полусвет.
В заливе прячется корвет.
Зыбь. На клотике – пираты.)
ХОР ПИРАТОВ (менуэт):
Лихорадочно дрожа,
Дыша на лезвие ножа,
Поджидаем мы испанца
Небольшого тоннажа.
(Водица в бухте – что агат.
В нее вдвигается фрегат.
На корме – дон Педро Лопес,
Инквизитор, жлоб и гад.)
ПЕДРО (бас): По тоннажу
Я вам совсем не подхожу.
Вот шарахну из орудий –
Всех к мамаше уложу.
КАПИТАН ПИРАТОВ ДЖОН:
Шо ты лезешь на рожон?
Мы в гробу тебя видали
С твоим блохастым тоннажом!
(Пользует его ружом.
Испанец намертво сражен.)
МОРЯКИ (меланхолично):
Не видать нам больше жен...
(Три последующих сцены
Сплошь забиты грабежом.)

А вот стихи Ивана Елагина:

***

Отталкивался дым от папирос
И обволакивал изгибы кресел,
И, медленно приподымаясь, рос,
И облаками комнату завесил.

Редели стены, ширился провал,
И море выросло посередине.
И голос женщины повествовал
О нелюдимом Александре Грине.

О гаванях, где каждый парус пьян,
Где родина несбывшаяся наша,
Где в бурной тьме безумствовал Аян
И Гнор ступил на побережье Аша.

Туда, к архипелагу непосед!
В страну задумчивых и окрыленных!
Привет переплывающим Кассет
На кораблях, по горло нагруженных!

Идти, отстаивать за пядью пядь,
Бродяжничать и промышлять разбоем,
Наскучит – ветром паруса распять
И выйти в море с лоцманом Битт-Боем!

Когда ж на бриг обрушится норд-вест –
Бороться врукопашную с волнами,
И побеждать! И видеть Южный Крест,
Рукою Бога поднятый над нами!..

ТЕРЦИНЫ – АКРОСТИХ

Аборигены моря и таверны!
Ликующие гавани, огни!
Еще буссоли и квадранты верны.

Крепчай, зюйд-вест, и Южный Крест нагни
С расшатанных небес к согбенным реям!
Акулам лишь и демонам сродни

На одичалом корабле мы реем.
До парусов швыряет пену шквал,
Растет волна зеленокрылым змеем!

Гарпуном в грудь иль ромом наповал
Разит судьба, но несравнима доля –
Изведав бури, обрести привал

На развеселых доках Сан-Риоля!

Ну, уж и заодно - еще из Елагина. Не морская, но романтика, и вообще в подарок Арабелле_Блад

МОЯ ПЕПЕЛЬНИЦА

Отчего, не знаю, взоры
Неожиданно привлек
Этот звякающий шпорой,
Этот бронзовый сапог!

О бретерах и о мотах
Рассказали, как слова,
Кружева на отворотах,
Щегольские кружева.

А за окнами всё то же:
Тот же тополь, тот же дом,
Тот же сгорбленный прохожий,
Тот же двор, покрытый льдом...

С глаз долой! Спустите шторы!
Мы устроим век иной!
Здесь сегодня мушкетеры
Побеседуют со мной!

Попрошу, чтоб рассказали
Все, что знали на земле:
О боях, о кардинале,
О надменном короле,

О дорогах и тавернах
И аббатствах вековых,
О любовницах неверных
И дуэлях роковых!..

У бочонка сядут гости,
Будет смех и стук костей,
И монет тяжелых горсти
Лягут в складки скатертей.

Всё растает на рассвете,
Как бургундского пары.
И останусь я, да эти
Стены, книги и ковры...

За опущенною шторой
Я до утра лампу жег,
Оттого что звякнул шпорой
Мушкетерский сапожок!

P.S. У Елагина действительно была пепельница в виде старинного сапога (еще до эмиграции, в Киеве)

У Лукина есть еще песни на исторические темы, но пиратских больше нет. Только в одной песне тайно взмахнула крылом морская романтика:

ЕВГЕНИЙ ЛУКИН

* * *

Я к тебе уже не приду.
Никогда тебе не спою..
Оставайся в своем раю -
Я останусь в своем аду.

Иногда лишь приснится сон:
Позолота старинных книг,
За окошком - прибоя стон
И раскинувший крылья бриг.

Я бы мог за тобой пойти
В черный ад под вороний грай.
Только в рай не могу, прости,
Потому что не верю в рай.

Наша жизнь - как проклятый круг
Из предательств и суеты.
Иногда лишь приснится вдруг
Всё, о чем говорила ты.

Выбирай тут, не выбирай -
Круг проклятый рванет назад.
Да и рай твой - лишь с виду рай,
А присмотришься - тот же ад.

Я к тебе уже не приду.
Не бывать нам с тобой вдвоем.
Я останусь в своем аду -
Оставайся и ты в своем.

Иногда лишь приснится сон...

А поскольку это чудесное стихотворение к теме относится лишь с натяжкой, я, дабы не впасть в оффтоп, выложу еще одно. Это уже - строго по теме.

АЛЕКСАНДР ГОРОДНИЦКИЙ

ПИРАТСКАЯ

Пират, забудь о стороне родной,
Когда сигнал "к атаке!" донесётся.
Поскрипывают мачты над волной,
На пенных гребнях вспыхивает солнце.
Земная неизвестна нам тоска
Под флагом со скрещёнными костями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!

Дрожите, лиссабонские купцы,
Свои жиры студёные трясите,
Дрожите, королевскме дворцы
И скаредное лондонское Сити,--
На шумный праздник пушек и клинка
Мы явимся незваными гостями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!

Вьёт вымпела попутный ветерок.
Назло врагам живём мы, не старея.
И если в ясный солнечный денёк
В последний раз запляшем мы на рее,--
Мы вас во сне ухватим за бока,
Мы к вам придём недобрыми вестями,
И никогда мы не умрём, пока
Качаются светила над снастями!

P.S. Капитан Эвери, спасибо за стихи Елагина!

Для уравновешивания из "Писем римскому другу":

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце.
Стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за чёрной изгородью пиний.
Чьё-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

ИВАН БУНИН

В АРХИПЕЛАГЕ

Осенний день в лиловой крупной зыби
Блистал, как медь. Эол и Посейдон
Вели в снастях певучий долгий стон.
И наш корабль нырял, подобно рыбе.

Вдали был мыс. Высоко, на изгибе,
Сквозя, вставал высокий ряд колонн.
Но песня рей меня клонила в сон -
Корабль нырял в лиловой крупной зыби.

Не все ль равно, что это старый храм,
Что на мысу - забытый портик Феба!
Запомнил я лишь ряд колонн да небо.

Дым облаков курился по горам,
Пустынный мыс был схож с ковригой хлеба.
Я жил во сне. Богов творил я сам.

ИВАН БУНИН

* * *

Высоко наш флаг трепещет,
Гордо взвился парус полный.
Встал, огромный и косой;

А навстречу зыбью плещет,
И бегут - змеятся волны
Быстрой, гибкой полосой.

Изумруд горит, сверкая,
В ней, как в раковине тесной,
Медью светит на борта.

А кругом волна морская
Так тяжка и полновесна,
Точно ртутью налита.

Ходит зыбкими буграми,
Ходит зыбко и упруго,
Высоко возносит челн.

И бегущими горами
Принимают друг от друга
Нас крутые гребни волн.

ЗАКАТ

Корабли в багряном зареве заката
В океан выходят - и на небесах
Вырастают мачты стройного фрегата
В черных парусах.

Медленно плывет он в зареве далеком
И другой выводит в лоно темных вод...
Скажешь: это снялся в трауре глубоком
Погребальный флот.

СПОР

- Счастливы мы, фессалийцы! Черное, с розовой пеной,
Пахнет нагретой землей наше густое вино.
Хлеб от вина лиловеет. Кусок овечьего сыру,
Влажно-соленый, крутой, гордую свежесть хранит.

"Крит позабыл ты, хвастун! Мастика хмельнее и слаще:
Палуба ходит, скользит, парус сияет, как снег,
Пляшут зеленые волны - и пьяная цепь рулевая,
Скрежеща, вдоль бортов ползает ржавой змеей".

Я - простая девка на баштане ,
Он - рыбак, веселый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.

Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши... А я черна, худа.
Утопает белый парус в море -
Может, не вернется никогда!

Буду ждать в погоду, в непогоду...
Не дождусь - с баштана разочтусь,
Выйду к морю, брошу перстень в воду
И косою черной удавлюсь.