А мне всегда нравился Эдуард Багрицкий, особенно ранние стихи. В пути
Мало мы песеен узнали,
Мало увидели стран;
Судно в безвестные дали
Гнал по волнам океан.
Голову вскинешь – огромен
Туго надвинутый свод.
Снизу неистов и темен
Воет водоворот.
Кто там несется из тучи
Выплывшей на небеса?
Ты ли, Голландец Летучий,
В ночь развернул паруса?
Ты ль в этот сумарак жестокий,
Пену, тревогу и дым,
Выйдя на мостик высокий,
Рупором воешь своим?
Нет, под густыми волнами
Спит заповедный фрегат.
Только, гудя, над песками
Легкие ветры летят;
Только над скалами снова
Скользкая всходит заря,
Только под влагой свинцовой
Вздрагивают якоря.
Ветер бормочет и злится.
Тает вдали за кормой
Англия – легкою птицей,
Франция – синей каймой…
Берег за берегом в пене
В наших ныряет глазах,
Тайное скрыто движенье
В выпуклых парусах.
Мало мы песен узнали,
Мало увидели стран;
Судно в безвестные дали
Гнал по волнам океан ы песен узнали
Песня о разлуке
(Из английских морских песен)
Если Дженни выйдет ночью
Посмотреть на злое море,
Пусть припомнит ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
Если ж я на вахту выйду,
Память добрая напомнит
Гул прибоя, ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
Может быть, ты вышла замуж,
Может быть, твой муж суровый
Руганью твой день встречает,
Злобной яростью корит.
Может быть, с утра до ночи
Ты спины не разгибаешь,
Вяжешь сеть, готовишь пищу,
Колыбель качаешь ты.
Муж приходит поздней ночью,
Пахнущий смолой и рыбой,
Ужин съест, закурит трубку
И не глянет на тебя.
А в твоих глазах, как прежде,
Голубеет зыбь морская,
Зори медленные ходят,
Чайки легкие летят.
А твое лицо, как прежде,
В нежно-золотом загаре,
И медовые веснушки
Выступают на щеках.
А над лбом твоим, как прежде,
Рыжим пламенем сверкают
Косы, скрученные в узел,
В узел крепкий и тугой.
В час, когда работу кончишь,
Выходи на тихий берег
И припомни ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
В этот час и я на вахте
Вспоминаю, вспоминаю,
Как далекий сон, как песню,
Месяц, берег и любовь..,
Мне в лицо несется ветер,
Жжет глаза мне соль морская,
Надо мной несутся тучи,
Злое море подо мной.
Но прохладною ладонью
Ты лицо мне отираешь,
Но твои глаза сияют
Сладостной голубизной.
И опять, опять в тумане
Мчится судно, стонут мачты,
Подо мной гудит машина,
Ходит пена за кормой.
Если Дженни выйдет ночью
Посмотреть на злое море,
Пусть припомнит ночь и скалы,
Месяц, вставший над водой.
* * *
Я отыскал сокровища на дне -
Глухое серебро таинственного груза,
И вот из глубины прозрачная медуза
Протягивает щупальца ко мне!
Скользящей липкостью сожми мою печаль,
С зеленым хрусталем позволь теснее слиться...
...В раскрывшихся глазах мелькают только птицы,
И пена облаков, и золотая даль.
Пристань
Встает зеленый шар над синевой зыбей,
И небо вдалеке прозрачно голубое...
И месяц, опьянев от тишины и зноя,
Разорван на куски ударом тонких рей...
Скелеты бригантин, как черные бойцы,
Вонзили копья мачт в лазурную бумагу...
И пурпурный корсар безмолвно точит шпагу,
Чтоб гибель разнести в далекие концы.
В таверне "Синий бриг" усталый шкипер Пит
Играет грустный вальс на дряхлой мандолине,
И рядом у стола, в изломанной корзине,
Огромный черный кот, оскалившись, храпит...
И юнга, в сон любви безмолвно погружен,
Вдыхает синий дым из жерла черной трубки,
И в кружеве огней мерещатся сквозь сон
Поющий звон серег и пурпурные губки.
И сабли длинные о грязный пол стучат,
И пиво едкое из бочек брызжет в кружки...
А утром медные на них направит пушки
Подплывший к пристани сторожевой фрегат...
БАЛЛАДА О ВИТТИНГТОНЕ
Он мертвым пал. Моей рукой
Водила дикая отвага.
Ты не заштопаешь иглой
Прореху, сделанную шпагой.
Я заплатил свой долг, любовь,
Не возмущаясь, не ревнуя,-
Недаром помню: кровь за кровь
И поцелуй за поцелуи.
О ночь в дожде и в фонарях,
Ты дуешь в уши ветром страха,
Сначала судьи в париках,
А там палач, топор и плаха.
Я трудный затвердил урок
В тумане ночи непробудной,-
На юг, на запад, на восток
Мотай меня по волнам, судно.
И дальний берег за кормой,
Омытый морем, тает, тает,-
Там шпага, брошенная мной,
В дорожных травах истлевает.
А с берега несется звон,
И песня дальняя понятна:
"Вернись обратно, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
Был ветер в сумерках жесток.
А на заре, сырой и алой,
По днищу заскрипел песок,
И судно, вздрогнув, затрещало.
Вступила в первый раз нога
На незнакомые от века
Чудовищные берега,
Не видевшие человека.
Мы сваи подымали в ряд,
Дверные прорубали ниши,
Из листьев пальмовых накат
Накладывали вместо крыши.
Мы балки подымали ввысь,
Лопатами срывали скалы...
"О Виттингтон, вернись, вернись",-
Вода у взморья ворковала.
Прокладывали наугад
Дорогу средь степных прибрежий.
"О Виттингтон, вернись назад",-
Нам веял в уши ветер свежий.
И с моря доносился звон,
Гудевший нежно и невнятно:
"Вернись обратно, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
Мы дни и ночи напролет
Стругали, резали, рубили -
И грузный сколотили плот,
И оттолкнулись, и поплыли.
Без компаса и без руля
Нас мчало тайными путями,
Покуда корпус корабля
Не встал, сверкая парусами.
Домой. Прощение дано.
И снова сын приходит блудный.
Гуди ж на мачтах, полотно,
Звени и содрогайся, судно.
А с берега несется звон,
И песня близкая понятна:
"Уйди отсюда, Виттингтон,
О Виттингтон, вернись обратно!"
КОНЕЦ ЛЕТУЧЕГО ГОЛЛАНДЦА
Надтреснутых гитар так дребезжащи звуки,
Охрипшая труба закашляла в туман,
И бьют костлявые безжалостные руки
В большой, с узорами, турецкий барабан...
У красной вывески заброшенной таверны,
Где по сырой стене ползет зеленый хмель,
Напившийся матрос горланит ритурнель,
И стих сменяет стих, певучий и неверный.
Струится липкий чад над красным фонарем.
Весь в пятнах от вина передник толстой Марты,
Два пьяных боцмана, бранясь, играют в карты;
На влажной скатерти дрожит в стаканах ром...
Береты моряков обшиты галунами,
На пурпурных плащах в застежке - бирюза.
У бледных девушек зеленые глаза
И белый ряд зубов за красными губами...
Фарфоровый фонарь - прозрачная луна,
В розетке синих туч мерцает утомленно,
Узорчат лунный блеск на синеве затона,
О полусгнивший мол бесшумно бьет волна...
У старой пристани, где глуше пьяниц крик,
Где реже синий дым табачного угара,
Безумный старый бриг Летучего Косара
Раскрашенными флагами поник.
Вообще-то у Багрицкого еще много есть хороших стихов на эту тему, но не все сейчас можно найти и не все удается вспомнить.
Добавлено (2007-09-08, 7:41 Pm)
---------------------------------------------
Не знаю, насколько уместно здесь это стихотворение Новеллы Матвеевой и насколько оно вообще известно, но очень хочется поделиться. Меня приводит в восторг самоирония автора по поводу этой самой морской романтики, хотя, возможно, я что-то неправильно понимаю. *после непродолжительного раздумья* Ладно, если будете бить – увернусь.
Про белого бычка.
Я рисую на бумаге павианов средь бананов
Нарисован трехколесный поросенок Пятачок
Нарисован самый лучший капитан из капитанов
И как парусник летящий, шестимачтовый Бычок.
У него флагшток и якорь, рубка, мостик капитанский;
Сам бычок весь белый-белый от огромных парусов.
Паруса полощет ветер, ветер теплый африканский,
И летят Бычку приветы из тропических лесов.
Жить с приветом веселее; нарисую дрессировку,
Почтальона нарисую - он принес Бычку письмо.
А письмо то написала благородная Коровка,
Пригласив его в долину Мумбо-Юмбо-Гранд-Трюмо.
Там, в неведомой долине, заиграв на мандолине,
Мой Бычок исполнит песню про Миссури или Нил…
Но бычков таких на свете не бывает и в помине –
Так мне мама говорила, так мне папа говорил.
Дядю Брэма я читала, но в Бычка упорно верю.
Убегу сегодня в джунгли и построю там шалаш.
К шалашу Бычок причалит, я ему открою двери,
И всех тех, кто нам не верит, мы возьмем на абордаж!
Brand`ику привет! 
