Питт считает, что это произошло с перепою; Автор «Одиссеи» – что от отчаяния; при этом Автор не вполне доверяет Питту, полагая, что тот и сам был среди уговаривавших Блада выйти в море, а значит, и сокрушения штурмана по поводу «авантюристов, до уровня которых опускался Блад», были в некоторой степени наигранными.

Насчет выпивки и ее размеров здесь уже говорилось, равно как и насчет того, что с Истерлингом Питер почему-то общается вполне даже трезвый и здравомыслящий. А что у нас с отчаянием?

Уехать в Голландию или во Францию – значит для Питера навсегда потерять Арабеллу, никогда больше ее не увидеть. Остаться на Карибах и примкнуть к Береговому Братству – заметим! – тоже навсегда ее потерять и вдобавок скомпрометировать себя в ее глазах, также навсегда. В первом случае – речь идет о том, чтобы остаться в памяти любимой девушки безвинным страдальцем, завоевавшим себе свободу героическим поступком и вдобавок спасшим жизнь и ей; во втором – о перспективе стать ей известным в качестве пирата, пока безразлично, «хорошего» или «плохого»: во-первых, не очень ясно, как вообще дело повернется, а во-вторых – слухи далеко не всегда соответствуют действительности, и «хороший» может оказаться далеко не так хорош в чьей-то передаче (Каузак это вскоре продемонстрирует). Тем не менее Блад выбирает второй вариант.

Тут может быть романтическое объяснение: он будет плавать по морю, на берег которого она, может быть, иногда выходит, они будут глядеть на то же самое небо и т.д. В сущности, это говорит о столь всеохватывающей любви, что она делает любящего безвольным, прикованным к этим местам, даже если он знает, что в них он зарабатывает себе известность «вора и пирата». Что Питер любил Арабеллу – сомнений нет, но если бы эта страсть настолько лишала его воли и разума, она бы проявилась еще в чем-либо, а этого, на мой взгляд, не происходит.

Какие же могут быть еще мотивы? Обратим внимание на рассуждения, источник которых Автор «Одиссеи», к сожалению, не указывает. Говоря о намерении Блада сделать испанцев козлами отпущения «за все хорошее», он отмечает: отыгрываясь на них, он в то же время служил – не Королю Стюарту, но Англии (и остальному цивилизованному человечеству, которое Испания… и т.д.).

Знакомый аргумент, не так ли? Мы его услышим позже, но можно предположить (ведь не все разговоры Арабеллы с Питером на Барбадосе приведены дословно), что на его горькие и желчные слова об устройстве мира и Англии в частности Арабелла уже тогда могла ответить в духе своей известной «хорошей защиты» – «страна все, а суверен ничто». Сам Блад вряд ли пришел бы на Тортуге к этому выводу, он все-таки, мне кажется, слишком еще находится под впечатлением несправедливости, рабства, бегства; но вот из уст Арабеллы они вполне могли звучать в его памяти неким оракулом, а к тому же и некоторые обстоятельства наводили на размышления.

В «мире Сабатини», как мы знаем, назначение и губернаторство Моргана уже состоялось, значит, был прецедент возвращения пирата в цивилизованный мир, да еще в каком-то смысле с почестями. Опять-таки разгоряченность Блада вряд ли позволяла ему предполагать милостивое прощение от Короля Иакова, но, во-первых, короли тоже иногда умирают (Иаков, кстати, на двадцать лет старше Блада), во-вторых, когда приходит известие о том, что в Англии новый король, Питер немедленно предполагает, что произошел переворот, значит, такую возможность он также не сбрасывает со счетов.

Также обратим внимание, что в бою он по меньшей мере дважды поднимает английский флаг с крестом Святого Георгия. Между Англией и Испанией мир, а показать, например, дону Мигелю, что против него не какой-то там просто англичанин, а сам капитан Блад – следовало с помощью личного флага (примеров в истории предостаточно). Однако этой возможностью Блад не пользуется, как будто демонстрируя, что он воюет за Англию. Учитывая, что пленных он часто отпускает на все четыре стороны, это должно было приобрести широкую известность (и в какой-то мере, как мы знаем, дошло до Англии).

Итак, что происходит на Тортуге? Единственный шанс, призрачный, фантастический, неправдоподобный, один из миллиона, но шанс завоевать Арабеллу для Блада – остаться на Карибах, но… «английским пиратом» и даже не совсем пиратом. Отсюда туманные ответы тем из приятелей, кто навострил лыжи в Европу: да корабля нет… да нет, этот не подойдет… а тот не туда идет… а на этот, эх, мы уже опоздали… – и якшание с местной публикой (а где лучше к ней присмотреться, как не в кабаках?), чтобы понять, насколько такая идея реальна, возможно ли набрать команду, отвечающую его целям, и так далее. При этом он, разумеется, пьет, но… «в артиллерии так ведется: пей – ума не пропивай», и хотя он не артиллерист, правилу этому следует неукоснительно. Ну, а бедняга Питт, может быть, не умеет ему следовать, и потому от этих недель у него остается жуткое впечатление непрерывной попойки.

Вот, вкратце, и все. В заключение прошу прощения, если кого обидел

Brilliant! Судя по впечатлению, которое позднее произвел на Волверстона мертвецки пьяный капитан, прибыв на Тортугу, он ничего подобного себе не позволял (поскольку трудно предположить, что Волверстон чинно сидел на корабле, пока Блад с Питтом обходили портовые кабаки). Так, некоторая степень нетрезвости. Как говорится о другом любимом моем герое, "он пил, но его никогда не видели пьяным".

Добавлено (2007-05-07, 11:55 Am)
---------------------------------------------

Quote (Arabella_Blood)

Скорее всего, Блад пил больше, чем обычно, из ниоткуда Джереми бы это не взял.

А что касается "больше, чем обычно", то откуда Питеру была знать, что для Блада - норма. Ни на невольничьем корабле, ни на плантациях у него вряд ли была возможность выпивать с доктором. В Бриджуотере у них знакомство было явно шапочное. Другое дело, что Питту, с его пуританским именем и соответствующими наклонностями, любая выпивка была по определению подозрительна. Пуритане, как известно, были большими сторонниками полной трезвости.

Quote (Liorelin)

*подозрительно* Капитан, а может, вы и есть сам Автор? Не ушедший в 50-м, а задержавшийся ещё на -дцать лет, просто потому, что интересно?

(Долго рассматривает собственное отражение в зеркале и наконец, плюнув, возвращается к компьютеру). Н-н-ничего похожего! А уж слышали бы Вы мой английский...
Но вот что правда, то правда - задержаться в интересной компании всегда приятно

Quote (ivanna)

Судя по впечатлению, которое позднее произвел на Волверстона мертвецки пьяный капитан, прибыв на Тортугу, он ничего подобного себе не позволял (поскольку трудно предположить, что Волверстон чинно сидел на корабле, пока Блад с Питтом обходили портовые кабаки).

А хороший аргумент! Мне он в голову не пришел. (Хотя, если зубоскалить, то можно предположить, что после прибытия на Тортугу Волверстон настолько вдумчиво отмечал свою свободу, что впечатлений у него вообще никаких об этих днях не осталось. Как в том анекдоте: какой же ты добрый, Волверстонушка... когда трезвый...)

Quote (ivanna)

Quote (Arabella_Blood) Скорее всего, Блад пил больше, чем обычно, из ниоткуда Джереми бы это не взял. А что касается "больше, чем обычно", то откуда Питеру была знать, что для Блада - норма.

Он мог сделать соответствующую запись post factum, то есть он знал не о том, как Питер выпивал раньше, а о том, что он весьма умеренно выпивал после этого (до того, как сорвался после "вторичного бегства", но там-то психологическое состояние было совершенно другим).

Quote (Arabella_Blood)

Однако "шапочным" мне знакомство Блада с Джереми не кажется, хотя и настоящими друзьями их к началу романа не назовешь

"Штурман корабля, который, к несчастью для этого молодого человека, в то время бросил якорь в Бриджуотерской бухте..." - так, кажется, впервые представлен Питт. У меня действительно складывается впечатление, что Блад знает его просто как племянника соседок, в доме которых он появился после возвращения из плавания. А подружились они "в одной связке" (в буквальном смысле слова) - на этапах, во время суда и при перевозке на Барбадос. Там действительно не очень-то выпьешь...

Ну, мне все-таки кажется, точных указаний Автора на это нет Если же рассуждать последовательно, у меня получается следующее:

Во время первого плавания - от Барбадоса до Тортуги - вообще вряд ли кто-нибудь вел судовой журнал, и уж по крайней мере не Питт, который половину пути, если не больше, пролежал, оправляясь после бишоповых побоев. После прибытия на Тортугу наступил период "присматривания", колебаний, принятия решений. Мне не кажется правдоподобным, что в эти дни (даже недели), когда никто еще до конца не понимал, будут ли они по-прежнему командой и что им вообще предстоит, служба на "Синко Льягас" поддерживалась как на полноправном военном корабле. Скорее это было плавучее общежитие.

Да и как представить себе этот журнал?

Quote

"Такого-то такого-то. Рейд Тортугский. "Синко Льягас" у стенки. На вахте Дайк (пьяный) и Волверстон (дико пьяный). Мы с капитаном - по кабакам. Такого-то такого-то. Рейд Тортугский. "Синко Льягас" у стенки. На вахте я (почти не пьяный!) и Огл (вусмерть пьяный). Капитан с Волверстоном - по кабакам"

- ну и так далее... Странно все-таки это было бы. А вот после того, как принято решение выйти в море, для Питта казалось бы вполне естественным первые записи сделать, так сказать, обобщающими, включающими мотивировки, зачем их, собственно, туда понесло. Разве нет?